Бенор Гурфель
След упавшей звезды
...Также, как и в последние месяцы, его, всё ещё живая память, блуждала по лесу воспоминаний. Порой это поражало. Сколько можно помнить запах и цвет событий, произошедших много лет тому назад ?!. Так и сегодня, закрыв глаза, он погузился в начало лета 1962. Было раннее свежее утро. Рабочий люд спешил на работу, школьники и студенты торопились к началу занятий, а домашние хозяйки – занять место в очереди за молочным и иным дефицитом. Трамвайные вагоны приходили переполненными и выгрузив свой груз, мчались обратно. Марк не спешил. Первая «пара» Был « марксизм-ленинизм» – предмет, давно вычеркнутый из круга его интересов. И утро было такое чудесное. Слабый ветерок доносил запах цветущих яблонь. Бледное безоблачное небо так много говорило о радости жизни, что человеческая суетня и тревоги казались просто невозможными. Миновав подъезд Оперного Театра и приближаясь к кино «Октябрь», Марк заметил впереди любопытную пару. На фоне всеобщей беготни, толкотни и трамвайных прыжков эти двое являли поразительный контраст. Впереди шла женщина, но как она шла! Её высокая стремительная фигура разсекала толпу, оставляя завитушки волн по краям тротуара. Небрежно заколотый розоватый шарф спадал с её правого плеча и уходил за спину. Следом за ней, неспеша шел парень. Но какой парень! Голубая заграничная куртка ладно облегала его поджарую мускулистую фигуру. Прямая спина венчала классической лепки голову. Итальянские темнобордовые мокассины обвивались вокруг прямых сильных ног. Прохожие, сами того не замечая,уступали им дорогу. Пристроившись сзади, Марк с удовольствием наблюдал за появлением королевы и её рыцаря в нашем замухрышном королевстве. Да, именно так воспринимал он появление этой нездешней пары на фоне этого суматошного, начисто лишённого романтики утра. Остановившись на углу, королева не спеша оглядела перекрёсток. Её взгляд задержался на двух лотошницах только-только выставивших свой товар. Длинный и тонкий острый палец, направленный на рыцаря,указал ему цель. Мгновенно съориентировавшись, он, перелетев через угол, оказался рядом с лотками. И вот уж порция шоколадного, была подана с поклоном и расшаркиванием коронованной особе. Едва притронувшись к стаканчику, и лениво разжав два пальца – указательный и большой – она направила его содержимое в стоящую рядом урну. После этого, внимание их высочества обратилось на залепленную аляповатую рекламу. На ней эскизно был набросан абрис мчащейся машины, вслед которой раздавались выстрелы. Реклама сообщала, что показ польского приключенческого фильма «Убийство на улице Зелёной» начнётся через пятнадцать минут. Марк заглянул в полуоткрытую дверь проекционного зала. Зал был тих и пуст – ни одного зрителя, и конечно, какой нормальный человек побежит смотреть фильм в будний день в восемь утра?...Но нет, они не походили на влюблённых. Они именно походили на жителей другой планеты не надолго посетившие нашу землю и готовые к отлёту. Пара уже усаживалась поудобнее в смотровые кресла. Свет потух, заиграла музыка, начался фильм. Хоровое Пение
Недавно, одна знакомая, способная возрождать и хранить в памяти воспоминания детства, спросила меня: пел ли я, когда-либо в хоре, вместе с другими детьми и какие это были песни? Вначале вопрос показался мне неясным, затем привёл к замешательству. Я явно был не готов к ответу. Пока, наконец, я не оказался в углу замусоренной никогда не убиравшейся кладовки с пачкой пыльных бумаг в руке, возможно содержащей ответ . Немного надорвав серую обёрточную бумагу я увидел какие-то стихотворные четырехстрочные тексты, написанные старательной детской рукой. Внизу было напечатано: «Мы Красна Кавалерия и про нас Былинники речистые ведут рассказ о том как в ночи ясные, о том как в дни ненастные мы смело и гордо в бой идём»! «Так это же записи нашего детского хора «Смерть врагу!», осенило меня...Сколько же лет этим бумагам?! Наверно не меньше пятидесяти, кто и зачем хранил эту рухлядь столько лет! И тут произошло чудо! Раздался стук – это упали на пол оковы времени и я маленький мальчик очутился вдруг в далёкой Сибири зимой 1941-1942 года...И вокруг стояли мои друзья тех лет. Вот Алёшка, хозяйский сынок, с золотистым чубом закрывающим правый глаз. Вот Коляша, с озорными глазами – его младший брательник. Вот Васята с непомерно крупной головой на тонкой шее ( след голодных лет 1936-1940 года, когда их, вывезя из солнечной Украины, выбросили в сибирскую тайгу). Вот Сима Серебро, вывезенная месте с мамой из благополучной рижской квартиры, с серебром и хрусталём в деревню Пудино, Томской области. Все мы квартиранты Николая Ивановича Засядько – местного гончара, с утра до ночи сидящего за гоначарным кругом у себя во дворе. Меня преследует дух любопытства. Не в силах удержаться, я стал рыться в пачке книжек оставшихся от старых жильцов и выброшенных на помойку. На глаза попался оборванный, без корочек сборник советских песен издания учпедгиза 1940 года. Там были опубликованы многие из моих любимых песен. И «Три танкиста», «И там вдали за рекой»,И «На позицию девушка», И Марш Артиллеристов», и «Священная война», И «Если завтра в поход» И множество других таких же замечательных песен. - Что это ты так внимательно разглядываешь? - спросила подошедшая Сима - Не твоё дело буркнул – я. С недавних пор Сима стала меня раздражать. Почему то она взяла за правило интересоваться моими шагами и спрашивать о моих намерениях. Этого моя мужская гордость вынести не могла и приходилось мне обрезать Симу. А думал я вот о чём. - Что если организовать хор? – Нас вместе с Симой пять человек и каждый может что-то напеть. У Василия красивый баритон и он вообще чувствует песню. Я и Алёшка можем выступать первыми голосами , у Коляты чистый дискант, ну а Сима вроде бы может выступать меццо. Дело может пойти, надо только убедить ребят поверить в свои силы и получить разрешение у родителей. Ночными длинными вечерами ведь измываем от тоски. Всё равно ведь керосина нет и читать невозможно. А так и время пойдёт быстрее и настроение поднимется. И мамам нашим полегче будет переносить эту сибирскую зиму... И в тот же вечер он поговорил с ребятами. К своему удивлению, все отнеслись к идее хора с интузиазмом. Теперь надо было получить согласие Николая Ивановича и Матрёны – его жены. Иваныч сразу отнёсся к идее положительно. - «Молодец мужик хорошо придумал!» – прогудел он в прокуренные сивые усы – а то ведь вечерами съума от безделия сходите. Может и мы , когда- либо с Матрёной, вспомним молодость и подпоем. – «А Матрёша?! – похлопал он жену по пышному заду. – «Тебе бы только молодость вспоминать – проворчала ракрасневшаяся хозяйка. – А что, Матрёша, помнишь? «Распрягайте хлопци коней, тай лягайте спочивать. А пийду у сад зелёний, у сад криниченку копать...» внезапно басовито и звучно пропел он. Вся предстоящая неделя была заполнена приятными хлопотами. Надо было заучить текст, разложить мелодию по голосам, потренироваться как получается в индивидуальном звучании так и в спевке. Неоднократно у меня, у Алёши, да и у других опускались руки. И наверно ничего бы у нас не получилось, если бы не Симина мама. Не зря преподователи Рижской консерватории утверждали, что у мадам Гринберг абсолютный слух. Наконец, в следующую субботу, бледные от волнения хористы, одёргивая спешно поглаженные рубашки, выстроились в углу за русской печью, откуда выглядывала взволнованная Матрёна. Для вступления было выбрана любимая всеми «Раскинулось море широко». «Три-четыре» - раздался громкий шепот и вперед вышел Василий, он широко раскинул подрагивающие руки, откинул голову назад , открыл рот и попытался издать звук. Губы мучительно открывались и закрывались , но звука не было...Настала тяжёлая тишина. Василий напрягся ещё и...широкая и вольная мелодия народной песни заполнила молчащую избу и вырвалась, казалось, на простор сибирской тайги. «Раскинулось море широко, и волны бушуют вдали, товарищ мы едем далёко, подальше от нашей земли. Не слышно на палубе песен, лишь Карское море шумит, а берег суровый и тесен, как вспомнишь так сердце болит.» Это была песня об одиночестве и непосильном труде моряков, о слабости и тонкости железного корпуса, отделяющего их жизни от морской пучины, о маме, безнадёжно ждущей сына на берегу... Хорошо пел Васята, душевно и слушатели оценили. В тёмной , холодной избе долго не смолкали аплодисменты. Сорок лет спустя
Скорый литерный поезд «Эстония» мягко и мощно дал томоз, хлынула к окнам толпа. Вытягиваясь над снующимися пассажирами Марк пытался разглядеть фигуру сына, его улыбку. - Да вот же он! Во-от! - Проговорила жена, указывая пальцем на худого длинноволосого парня в помятом дорожном плаще. Прижимаясь плечами они вышли на привокзальную площадь и направились к стоянке такси. Oтцу так и не удалось поймать ускользающий взгляд сына, неловко улыбаясь, тот тшательно отводил глаза. - Ну что, так и будем молчать? – раздражённо бросил Марк, усаживаясь в такси. О чём ты пап? Невинно спросил сын. – Ты прекрасно знаешь о чём я говорю! О твоей поезке в Москву , вот о чём! Тогда, тяжело вздохнув и запинаясь, он принялся рассказывать пригнувшимся родителям о своих московских приключениях. Это было время когда по стране и в мире подымалась волна еврейского национального движения. «Евреи молчания» как их называла мировая пресса, вдруг заговорили. Во всех городах со значительной еврейской прослойкой повеяло новым духом. Духом беспорядка и жаждой перемен. Ественно найболее активно это проявлялось в столицах среди студенческой молодёжи. Конечно юный сионист Эли (израильское имя) не мог оставаться в стороне от этих шумных событий и потратив значительные усилия (при молчаливой поддержке отца) вымолил разрешение матери поехать в Москву, чтобы встретиться и познакомиться со своими сверстниками, которые ежесуботтне собирались у синагоги, пели «только три часа полёта, там дом, там родина моя» и самозабвенно танцевали хору. Быстро, как бывает только в молодости, соорганизовалась группа молодых еврейских мальчиков и девочек готовых поддержать любой беспорядок в столице. Они околачивались около милицейских постов, выкрикивали какие-то лозунги на иврите, запевали песни – в общем вели себя вызывающе. В последнее воскресенье они решили собраться у кафе «Москва» и выразить свою солидарность с сирийскими евреями, борющимися за свою национальную независимость. Раздобыв крупные макеты шестиконечные звёзды (символ независимости Израиля) они гордо повесили их себе на грудь и шумно войдя в кафе «Москва» уселись за центральные столики. Дежурная смена оторопела. Присуствие в центре столицы, недалеко от Кремля группы молодых еврейских нахалов, явно провоцирующих скандал, никак не входило в расписание этого чопорного заведения. Последовала серия телефонных звонков и к кафе бодъехало два автобуса, наполненных спецназовцами. Двадцать-Тидцать спортивных парней ворвалось в зал и бузотёров стали выводить по одному, потом их развезли по окружающим милицейским квартирам и поместили в КПЗ, Порядок был востановлен, но не для зачинщиков событий. У всех у них немедленно начались допрсы, которые проводилсь следователями КГБ. Так у Эли, например, допрос длился 10 часов. Спрашивали откуда у него фотография нью-иоркского митинга солидарности с советскими евреями, чьи номера телефонов нашли в его записной книжке...и т.п. Но я ,папа, никого не заложил и не выдал... Торнтона Уальдера – автора глубокого романа «День восьмой» есть замечательный образ, что жизнь напоминает нам изнанку ковра, где в разноцветке пересекаются, появляются и исчезают в кажущемся беспорядке сотни нитей. Но достаточно перевернуть ковёр т.е. вглянуть на жизнь под определённым углом зрения, как этот «беспорядок» превращается в гармонию. «Истина не лежит на повехности явлений. Если эта религия, если эта культура, эта форма деятельности – именно эта а не иная- дает человеку ощутить душевную полноту, даёт возможность проявиться в нем величию значит эта мера ценностей и является истинной человека. А логика? Пусть выкручивается как хочет, чтобы объяснить жизнь. (Экзюпери)» Удивительным и необъяснимым, с точки зрения обычной логики, представляется этот подход к истине. Удивительно, что моя дочь в её 13 лет и я, в мои тринадцать , одинакого почувствовали духовную тягу к творениям Сент-Экзюпери. И пронесли (проносим) эту тягу через всю нашу жизнь. Таиланд
Июнь, 2011, Мне 78 лет и три месяца. В нашей сегодняшней, удобно расположенной и поместительной квартире у каждого есть своё место. Мой отлет выходит окнами на океан. И когда, сидя за своим письменным столом и погружаясь в воспоминания, я вскидываю глаза и взглядываюсь в даль. Мой взор не упирается ни во что, а уходит во беспредельность Океана, в Вечность. Я одинок в своём отлёте – «все близкие давно в отходе и в ожидании всегдашним полно всё в сердце и в природе.» Просыпаюсь рано – свойство стариков, подхожу к окну и вглядываюсь в океан. Он не спит, вздыхает и настороженно смотрит на меня. Если прислушаться можно услышать его дыхание: пшить-пшить...пшить-пшить...Это успокаивает и даёт забвение...пшить-пшить. Слушал вчера, записанную в Интернете лекцию академикаПивоварова о прошедших 20 годах современной российской истории. Глубокий и безпощадный обзор сделанных роковых ошибок. Грустно. Погубили та-а-а-кую страну. Пивоваров, в числе других пророков вспомнил Андрея Амальрика.( «Досуществует ли СССР до 1964 года») . И волшебный ковёр в мгновение ока перенёс меня из Юго-Восточной Азии 2011года в Свердловск, Июнь 1962. Молодой Исаак Борисович сидел на диване а в руках его лежали слепо отпечатанные листы со статьёй Амальрика. Он не мог оторваться от текста и снова, и снова перечитывал понравившиеся ему абзацы. - «Глазам не верится! Что можно написать такую работу?! – восклицал он.- А кто он этот Амальрик? Откуда он взялся? – А всё ваших рук дело, говорил он , глядя на меня и на Таллу... Через несколько месяцев после заочного знакомства со статьями Амальрика и его работами , я провожал своего сынишку в детский сад. Путь проходил сквозь район новостроек. Было тихо и пустынно. Оглянувшись, я достал из портфеля свою маленькую «Спидолу» с которой не расставался ни днём ни ночью. Относительно не глушили, и довольно легко я расслышал: «Внимание! Говорит Лондон ! Передаём последние известия . Только что нам сообщили, что в России арестован известный правозащитник Андрей Амальрик. Он задержан при выходе из дома, посажен на самолёт и отправлён в Свердловск, где повидимому состоится судебный процесс. Западные средства информации выражают резкий протест в связи со случившимся...» Было безмятежно вокруг. Впереди на дорожке стоял, ожидая меня, маленький мальчик - мой сын. Из-за аэропорта « Кольцово» натужно гремел взлетающий ТУ-104. Мир жил своей жизнью. Ему не было дела до иных. Вздохнув и спрятав «Спидолу», я продолжал свой путь. Прошёл век, сменилась эпоха и вот моя зрелая и умная дочь спрашивает: - Отец, а кто этот Амальрик? И что он такого сделал, что его так возвеличивают?! Что я могу ответить?... «И всё также непросто век наш пробует нас. Можешь выйти на площадь?, Смеешь выйти на площадь? В тот назначенный час.» Виток времени 1. С Евгением Евтушенко («Евгом» как звали его друзья) я встречался ни один раз за нашу долгую (почти 90 лет) жизнь. Мы оба родились в том же 1932 году; он – в Сибири на станции Зима, я – в сытой, истекающей фруктами Бессарабии. Но на этом разница кончалась. Мы оба относили себя к военному детству с его романтикой , героизмом и состраданием . Мы оба, как и большинство нашего поколения, относились (и были) т.н. «шестидесятниками», молодость которых совпала с разоблачениями сталинских преступлений и бывших в пермаментной оппозиции с властью. Имя «Евгений Евтушенко» стало для меня звучать отдельно, на фоне русской поэзии, своей звонкостью, задором и чистотой. Вспоминаю как в 1960, когда мы с женой возвращались из отпуска и шикарный Миша Суслов в новочерёмушинском ресторане рассказывал нам о своих встречах с Евтушенко, эти рассказы ложились уже на удобренную почву. Как бы то ни было когда взорвались «Бабий Яр» и «Наследники Сталина», мы восприняли это как должное – кому же ещё как не Евгу писать об этом?. Потом он поехал в Германию и был скандал с дневником и началась свистопляска и я переживал за него. Но как было поддержать ? А он опубликовал тогда рассказик «Куринный Бог». Так я написал ему письмо с похвалой «Куринному богу». А адрес взял из «Литературной Энциклопедии». И казался сам себе ужасным диссидентом... Тогда не было магнитофонов, но время от времени появлялись т.н. «магнитолы» у которых внизу было радио а вверху устройство для записи на плёнку. Немногие имели возможность приобрести магнитолу, но у нас была. И вот однажды, прийдя домой в неурочное время, я, включив магнитолу, поймал в живой записи трансляцию концерта Евтушенко из МГУ. И мне удалось записать этот концерт. (!!!) . Так я стал единственным в городе обладателем евтушенковской магнитофонной записи. Уже уезжая в Израиль, я оставил моей подруге Люсе эту безценную плёнку. Так что возможно, что и до сих пор, там звучит молодой голос поэта («...и грохоча как бык- таран, телеги лезут на экран») Виток времени За всю историю, Человечество непрерывно боролось со Временем. Время стирало записанную и сохраняемую в памяти, историю событий, происходящих в человеческом обществе , а человек пытался её сохранить. Эти космические процессы сохранения памяти выражались в истории возведения египетских пирамид, в воздвижении памятников и соборов, в легендах, мифах и в других памятниках прошедшему. В наше время их можно отнести к появлению живописи и к созданию и развитию фотографии. Между портретистикой прошедших веков и массовым выбросом на рынок нынешних фотопортретов есть существенная разница. В прошлом, портреты (лучшие из них) создавались годами, стоили дорого и в них художник пытался раскрыть внутренний образ персонажа, его характер. С появлением, и особенно с развитиеи массовой фотографии процесс запечатлевания художественного образа изменился. Современные химикаты и электроника настолько удешевили и упростили процесс фотографирования, что любой ребенок 4-5 лет способен получать адекватное изображение действительности в цвете и в звуке, снаружи и изнутри. Исчезло только художественное выражение творчества. Его место заняла сору mасhine. Демократизация живописи, также как и демократизация литературы, поэзии, музыки и остальных муз искусства привела к вовлечению в эти сферы огромных народных масс, принёсших свои вкусы и приоритеты. Место «...Гори, гори моя звезда; звезда любви, звезда вечерняя...» заняла «...выходила на берег Катюша, на высокий на берег на крутой...». На днях моя дочь рассказывала мне как она, будучи в центре города наблюдала за парадом женихов и невест. Каждая пара подходя к памятнику склонялась, подносила цветы, и читала по бумашке отпечатанный текст. Затем давала место очередной паре. Та, подходя, делала тоже самое. Отклонений у зомби не было. Однако хватит водить читателя «за нос», пора переходить к делу. И так... «Жаркое лето 1972»
Лето 1972 года запомнилось москвичам и приезжим как неслыханно жаркое. Леса горели, болота высыхали. Всё было покрыто епельной, бурокрасноватой мглой. Спастись было нельзя. Ядовитое облако газа проникало повсюду. Обмелели озёра, запах гари был неистребим. И именно в это время Марк задумал поехать на неделю в отпуск. Этому были серьёзные причины. Вот уж более двух лет, как Марк и его семья добивались от соответствующих советских властей разрешения покинуть СССР. (Так назывемую «Выездную визу»), дающую право на пересечение госграницы. Однако, декларативно признавая право своих граждан на эмиграцию, советские власти фактически препятствовали выезду, по различным часто надуманным причинам (так называемая «секретность», служба в армии, разрешение родственников остающихся в СССР, «престижность занимаемых постов и т.д. В основе такой политики лежали прежде всего идеологические причины. Не могут советские люди добровольно желать покинуть СССР - родину всех трудящихся и самое свободное государство в мире. А если у кого-то и есть такое желание, то это не что иное как предательство и так это нужно и расценивать. За прошедшие годы выработалась определенная форма противостояния двух политических концепций. Виток Времени не знаю откуда что, но память восстановила потускневшие и уже почти забытые события осени 1976 года. (Да и немудрено, ведь минуло столько десятилетий и все кто хотел помнить об этих событиях обретаются уже в ином лучшем мире). Мы жили тогда в Таллинне . Мы – это Я, моя жена – Талла, мой сын – Алик, моя тёща и младшая сестра жены - кузина Ина. Все мы рассматривали Таллинн (Эстония) как промежуточный этап, поскольку твердо намеревались эмигрировать в Израиль на постоянное место жительства. Хотя эстонские власти относились к проблеме выезда евреев значительно либеральнее чем в России, тем не менее их политика незначительно отклонялась от общесоюзной. Пытаясь избежать «все видящего глаза » и «все слышащих ушей», мы, покинув Свердловск, переехали в Таллинн откуда и намеревались подать прошения на получение выездных виз. А пока что наш статус был неустойчив и подозрителен. Мы не могли относить себя к коренным эстонским евреям и идеологически не принадлежали и к руссифицированным советским евреям, появившимся в Эстонии после войны. Пожалуй ближе всего нас можно было отнести к группе «русских» евреев, начавших исповедывать сионистскую идеологию в основном после Второй Мировой войны. И вот слушая программу «Немецкой Волны», я случайно надкнулся на передачу, рассказывающую о создании и функционировании во время войны на территории Эстонии около 20 концентрационных лагерей. Особое внимание в передаче уделялось лагерю в Клооге (Эстония), где к 1944 году содержалось более 2000 узников, привезённых туда из стран оккупированной Европы в 41-43 годах. Когда Красная Армия непосредственно приблизилась к лагерю, была отдана команда о немедленном уничтожении узников и немедленном сжигании трупов на кострах. Что и было аккуратно выполненно в ближайшие дни. Передача заканчивалась призывом не забывать о фашистских злодеяниях и по мере возможности отмечать их памятными мероприятиями. И вот однажды, слушая передачу «Немецкой Волны» мы поймали репортаж рассказывающий о концентрационных лагерях созданных в Эстонии в годы Второй Мировой войны, числом около двадцати... ...Раздался телефонный звонок. Илья оторвался от своих мыслей и взял трубку. Звонил Илья Каганович, добрый знакомый и интеллигентнейший человек. Окончив Ленинградский университет, он был направлен в Эстонию, где быстро, набрав необходимый статус, выдвинулся в число ведущих эконом-математиков республики. С Ильей его связывало неприятие советской действительности и мечта уехать Израиль. Cегодня канун нашего Нового года – (5772) 28 сентября 2012 года. Звонки, поздравления, некая возбужденность. Я в кругу моих мыслей...о пространстве и о времени.Работаю каждый день, вроде начинаю понимать, что время имеет физические параметры.(Направленность – откуда...куда; плотность времени - события идут плотно или разреженно; повидимому временем можно управлять. Наблюдаемость «как неужели прошла вся жизнь»! И прочее, и прочее. |